Николай Островский

Этот писатель, пре­жде чем стать литера­турным монументом, прожил короткую, но яркую жизнь. Его био­графия — сплошная борьба. Недаром его книга стала бестсел­лером для нескольких поколений, рожденных в 30-50 годах XX века. А Павка Корчагин — ку­миром всей советской молодежи.

Жизненный путь Нико­лая Островского рань­ше был известен каждому советскому школьнику. Он родился 29 сентября 1904 года в селе Вилия Острожско- го уезда Волынской губернии в небогатой семье. Досрочно был принят «по причине не­заурядных способностей» в церковно-приходскую шко­лу, которую окончил с по­хвальным листом. Вскоре после этого семья переехала в Шепетовку. Там мальчик начал работать по найму: на кухне вокзального рестора­на, кубовщиком, рабочим материальных складов, под­ручным кочегара на элек­тростанции. Одновременно учился в училище. Сблизился с местными большевиками, во время немецкой оккупа­ции участвовал в подполь­ной деятельности, был связ­ным ревкома.

Октябрьскую революцию юноша принял с восторгом. В 1919 году Николай Остров­ский вступил в комсомол и ушел на фронт сражаться с белогвардейцами. Сначала он служил в дивизии Котовского, затем — в 1-й Конной армии под командованием Буденного.

В одном бою за Львов юный боец получил тяжелое ранение: шрапнель попала Николаю в живот и голову. Если бы не чудо — металл не проник в полость черепа, то Островский мог бы пасть смертью храбрых, как тысячи других молодых борцов за светлое будущее. Но у судь­бы, по-видимому, были свои планы на этого человека.

Два месяца Островский провел в хирургическом от­делении госпиталя Юго-За- падного фронта, находясь между жизнью и смертью. Но молодой организм вы­держал, и юный боец, вопре­ки прогнозам врачей, пошел на поправку.

Но вернуться в военный строй ему уже было не суж­дено. В 1920 году Островско­го демобилизуют из армии по состоянию здоровья. В это же время у него появил­ся первый признак начинав­шейся трагедии — боль в пра­вом коленном суставе. Через некоторое время заболевает и левый.

Постепенно у молодого человека и вовсе начинают костенеть суставы и слеп­нуть глаза. Все это сопровождалось постоянной болью. В 18 лет он узнал, что вра­чами ему поставлен страш­ный диагноз — неизлечимая, прогрессирующая болезнь Бехтерева. Ему предложили инвалидность от которой он яростно отказался.

Николай Островский пытался быть полезным обществу. Он устроился на работу помощником электромон­тера в Киевских главных ма­стерских. Одновременно по­ступил в техникум, где стал секретарем комсомольской организации.

В 1922 году он, как и мно­гие другие комсомольцы, принимал участие в строи­тельстве узкоколейной же­лезной дороги, которая нуж­на была для подвоза дров в Киев.

Условия, в которых при­ходилось трудиться комсо­мольцам, были адовыми. Ра­бочий день длился 15 часов, жить приходилось в бараках, спать на цементном полу, терпеть холод, голод…

Ослабленный организм молодого человека уже не мог сопротивляться раз­личным инфекциям. Вско­ре Островский заболевает сыпным тифом, затем воз­вратным, потом брюшным. Сыпавшиеся как из рога изо­билия недуги приковали мо­лодого человека к постели на долгие 11 месяцев.

Но едва встав на ноги, Николай вновь вернулся на комсомольскую стройку, где продолжил работать наравне со всеми.

Однажды случилось ЧП. Вышедший из бе­регов Днепр стал зата­пливать помещения, где хранились дрова. Ком­сомольцы бросились спасать народное иму­щество. В их числе был и Николай. Целый день он перекидывал поленья, стоя по колено в ледяной воде. И утром просто не мог подняться на ноги из-за резких болей в ко­ленных суставах.

Двухнедельное лече­ние в железнодорожной больнице Киева было со­вершенно неэффектив­ным, и он поехал домой в Шепетовку, где пытался по­ставить себя на ноги с помо­щью народных средств.

Едва наступила кра­тковременная ремиссия, Островский тут же вернулся в строй и стал секретарем районного комитета комсо­мола Берездовского уезда, а в 1923 году его сделали кандидатом в члены партии и назначили секретарем Изяславского райкома комсо­мола.

Он стал комсомольским вожаком и организатором первых комсомольских яче­ек в пограничных районах Украины, участвовал в борь­бе отрядов ЧОН с вооружен­ными бандами, стремящими­ся прорваться на советскую территорию.

Но страшные боли в ногах все-таки заставили Остров­ского обратиться к врачам. Те поставили диагноз — туберкулез костей. Для уточ­нения болезни Наркомздрав направил его в клинику Харьковского научно-иссле- довательского медико-меха­нического института, где его осматривали различные све­тила тогдашней медицины.

Затяжное лечение про­должалось до 1925 года. Больной то ездил в Евпато­рию к новым врачам, то на лечебные грязи в Славянск — здесь ему стало еще хуже, кроме того, санитары уро­нили больного с носилок, и он получил вывих плечевого сустава. Потом снова Харь­ков, Евпатория, Москва… Но лучше Николаю не стало.

Государство назначило ему пенсию по инвалидности (32 рубля 50 копеек).

В это время он познако­мился с девушкой Раисой, которая стала его женой и верной соратницей.

Зимой 1927 года Остров­ский уже не может даже сам причесаться. Кроме мучи­тельной боли в суставах у Николая появляются свето­боязнь, слезотечение и рез­кое ухудшение зрения. Его отправляют в Москву в кли­нику факультетской терапии, где он проводит кошмарные полгода.

В больнице Островский простудился, заболел грип­пом, осложнившимся дву­сторонним плевритом,пере­нес сложнейшую операцию на щитовидной железе. Но все оказалось тщетным.

Осенью 1927 года Остров­ский начал писать авто­биографический роман «Повесть о «котовцах»». Рукопись этой книги он от­правил по почте в Одессу бывшим боевым товарищам для обсуждения. Но, к не­счастью, она потерялась на обратном пути, и судьба ее так и осталась неизвестной. Однако Николай Островский не потерял мужества и не от­чаялся.

1929 год был для Остров­ского особенно «урожай­ным» на болезни. Зрение он практически потерял Врачи находят у него то митраль­ный порок, то катар верху­шек легких, то гастрит. Они не скрывают от больного, что он кажется им безнадежным…

В конце 1930 года он начал работу над книгой «Как закалялась сталь». После восьмимесячного пребывания в больнице Островский вместе с же­ной поселился в столице. Абсолютно обездвижен­ный, слепой и беспо­мощный, он ежедневно на 12-16 часов оставался в полном одиночестве. С помощью жены и друзей, сделавших ему специ­альный «транспарант» (папку с прорезями), он пытался записывать первые страницы буду­щей книги. Но и эта воз­можность писать самому продолжалась недолго, и в дальнейшем он был вынуж­ден диктовать книгу своим родным, друзьям, соседке по квартире и даже девяти­летней племяннице. В ЦГАЛИ есть фотокопии рукописи романа, которые зафиксиро­вали почерки 19 человек.

Существует версия, что в создании книги большое участие принимали заме­ститель главного редактора журнала «Молодая гвардия» Марк Колосов, ответствен­ный редактор Анна Кара­ваева, писатели Александр Серафимович, Виктор Кин, который, кстати, был и ре­дактором первого издания романа.

Первая часть романа, вы­шедшая в журнале «Молодая гвардия», имела огромный успех. Номера журнала не­возможно было достать, в би­блиотеках за ним стояли оче­реди. Редакцию захлестнул поток читательских писем.

В 1932-1933 годах Нико­лай Островский в Сочи про­должил работу над второй частью романа, а в 1934 году вышло первое полное изда­ние этой книги.

В марте 1935 года в газете «Правда» был опубликован очерк Михаила Кольцова «Мужество». Из него милли­оны читателей впервые уз­нали, что герой романа «Как закалялась сталь» Павел Корчагин — не плод фантазии автора. Что именно автор этого романа — и есть герой. Островским начали восхи­щаться. Его роман перевели на английский, японский и чешский языки. В Нью-Йорке он печатался в газете.

Но насладиться славой писатель уже не мог. В 1935 году у него впервые возник­ла почечная колика, а через год они начали следовать одна за другой. Морфий, кислород, сода, сердечные средства не помогали. У пи­сателя развилась почечная недостаточность, и в дека­бре 1936 года мученический путь Николая Островского завершился…

Беспредельное мужество этого человека, который из 32 отпущенных ему лет по­ловину был болен, а девять лет прикован к постели, уже при жизни вызывало восхи­щение и уважение не только в нашей стране.