Башкирская трагедия. Ветров В.И.

В большинстве случаев взрывы на газопроводах (если не считать, например, диверсий, которые время от времени совершают боеви­ки на Северном Кавказе или в Сирии) имеют техногенные причины. Например, незаме­ченные службами контроля качества свищи, в процессе старения металла превра­щающиеся в каверны, через которые происходит утечка газа. Например, в случае баш­кирской трагедии (1989 год) комиссия установила: при прокладке трассы труба была задета ков­шом экскаватора, в результа­те чего начался медленный процесс коррозии. А уж даль­ше — роковое стечение обсто­ятельств: два поезда, встре­тившиеся в ненужном месте в ненужное время, искра от ло­комотива или выброшенный пассажиром окурок — и взрыв газового концентрата.

За семь лет до описыва­емых событий на участке газопровода Уренгой — Сур­гут — Челябинск произошла аналогичная катастрофа, при­чем, как считают специалисты, мощность взрыва в эпицен­тре достигала нескольких килотонн. Тогда по результатам расследования комиссия при­шла к следующему выводу: во время прокладки трассы на этом участке не установили пригрузы — бетонные кольца, которые прижимают трубу к земле и фик­сируют ее на зыбучих грунтах. В результате изменения погодных ус­ловий (мороз, оттепель, ветер) труба оказалась подвержена вибрации и, в конце концов, дала трещину.

Но существует и дру­гая версия, о которой поведали Ричард Кларк и Ро­берт Нейк в вышедшей в 2010 году в Нью-Йорке книге «Тре­тья мировая война: какой она будет?». Суть ее заключается в том, что взрыв — по крайней мере, в 1982 году — был орга­низован ЦРУ при содействии французской разведки. Это стало возможным в резуль­тате дезинформационной операции, по результатам которой советские специ­алисты слепо скопировали украденную автоматизиро­ванную систему управления (АСУ) газовыми потоками од­ной из канадских фирм, но со встроенным в нее «троянским конем». А стало это возмож­ным благодаря предательству офицера КГБ, завербованного французской разведкой DST.

Именно под таким псевдо­нимом в досье DST значился офицер советской разведки Владимир Ветров, работав­ший в управлении «Т» (научно-техническая разведка) Перво­го главного управления КГБ СССР. Владимир Ветров мог считать, что ему в жизни круп­но повезло. После окончания МВТУ имени Баумана он по распределению был направлен на Москов­ский завод счетно-аналитических машин. Как бы там складывалась его карьера, остается только гадать. Но тут на молодого инженера об­ратил свой сиятельный взор КГБ. Предложение было более чем заманчивое — поступить туда на работу, причем в самое элит­ное подразделение — Первое главное управление (внешняя разведка). А после окончания 101-й спецшколы в 1962 году он получает назначение в управление «Т» ПГУ. Эта служ­ба, которая занималась научно-технической разведкой, была создана всего три года тому назад. Тогда советское руководство приняло реше­ние: проще красть новые технические разработки на Запа­де, чем пытаться обеспечить прогресс своими силами. По­этому параллельно с ГРУ ми­нистерством обороны было решено создать аналогичное подразделение в недрах КГБ.

В 1965 году вместе с женой и маленьким сыном Ветров под прикрытием инженера «Машприборинторга» отпра­вился в командировку в Па­риж. Судя по всему, в течение пяти лет разведчик времени даром не терял, поскольку по возвращении на родину был повышен и в звании, и в должности. В поле зрения французской контрразведки DST он попал во время пер­вой командировки. Тогда, не зная, что его деловой пар­тнер из фирмы «Томсон ЦСФ» Прево работает на спец­службу, он обратился с дели­катной просьбой — помочь негласно отремонтировать его попавший в аварию авто­мобиль. «Друг» помог, денег не взял, тем самым посадив Ветрова «на крючок». Но тог­да шантаж не удался — срок командировки Владимира закончился. А вот в Москве у Владимира начался новый виток биографии. У него по­явилась любовница. Роман длился несколько лет, до тех пор пока пассия не постави­ла условие — либо бойфренд разводится и женится на ней, либо… Заявление в партком для ловеласа значило завер­шение его карьеры вообще. И в 1981 году, для того чтобы как-то умаслить подругу, Ве­тров принял решение стать «инициативником». Он написал письмо на имя Прево, в котором сообщил о сво­ем желании сотрудничать с французскими спецслужба­ми. Курьером стал еще один знакомый Ветрова по Парижу Александр де Поль, с кото­рым Владимир столкнулся в выставочном центре на Крас­ной Пресне. Письмо дошло до адресата, и агент, которо­му почему-то дали псевдо­ним Прощай, был передан на связь кадровому разведчику майору Феррану. За девять месяцев своей работы преда­тель успел передать копии бо­лее 4000 тысяч секретных до­кументов, касающихся работы управления «Т». Понятно, что вознаграждения Ветров тра­тил на любовницу. Вот только даме этого показалось мало. Либо развод, либо… И тогда 22 февраля 1982 года он вы­вез любовницу для разговора за город. А там, распив с да­мой шампанское, попытался пустой бутылкой проломить ей череп. Потом в ход пошли гаечный ключ и нож. Под руку попался и случайный свиде­тель, получивший смертель­ное ранение. Ветрова аре­стовали и по совокупности совершенных им злодеяний приговорили к 15 годам коло­нии строгого режима. Однако к «высшей мере» его подвели французы. 28 марта 1983 года в МИД Франции был вызван советский посол, которому объявили, что 47 сотрудни­ков дипломатической миссии объявляются персонами нон грата как шпионы. Да плюс к этому чиновник неосторожно показал копию совершенно секретного документа Воен­но-промышленной комиссии, который мог быть доступен не только чиновникам этого ведомства, но и конкретным сотрудникам КГБ высшего звена. Через полгода следо­ватели вышли на Ветрова, который уже отбывал наказа­ние. Свою вину двойной агент признал полностью и в 1985 году по приговору суда был расстрелян.

Ущерб, который нанес сво­ей стране агент Прощай, был огромен. Ветров не только раскрыл структуру Военно-промышленной комиссии СССР, предоставив полный перечень всех организаций, входящих в нее, озвучил пла­ны, их реализации и средства, сэкономленные в результа­те полученной нелегальным путем западной техники, но и назвал имена разведчиков управления «Т», работавших за рубежом по сбору инфор­мации под дипломатическим прикрытием. По мнению ав­торов упомянутой книги, а также бывшего члена Совета национальной безопасности Томаса Рида с «Досье Farewell» с согласия президента Митте­рана было ознакомлено аме­риканское правительство, и президент Рейган дал добро ЦРУ на проведение операции. В результате через «засвечен­ного» советского разведчика и была передана докумен­тация на АСУ, но с начинкой. Суть внедренного в нее «тро­янского коня» заключалась в том, что в некоторый момент на пульт оператора поступала информация о снижении дав­ления в одном из сегментов газопровода. А оператор в свою очередь давал команду на повышение давления в дру­гом сегменте, доводя его до критического. Надо сказать, что такое копирование без проверок было не редкостью. Достаточно вспомнить слу­чай с американским бомбар­дировщиком Б-29, который в конце 1940-х годов совер­шил вынужденную посадку на нашем Дальнем Востоке. По приказу Сталина его пол­ностью скопировали, в том числе и два непонятного на­значения отверстия в хвосто­вой переборке, которые, как потом оказалось, при сбор­ке просверлили случайно. По мнению тех же источни­ков, главной целью диверсии было не нанесение экономи­ческого ущерба, а дестабилизация общественного созна­ния советских людей в рамках психологической войны, на­чатой программой PSYOP. Ко­роче, если уж не запугать на­селение, то хотя бы привести его в состояние шока.