Эрвин Роммель

Никколо Макиавелли, жившему почти 500 лет назад, приписывают такую неординарную мысль: «Генерал, чье искусство принесло успех и победу государю, приобретает настолько высокое уважение у солдат, народа и противника, что государь должен не просто быть благодарен за победы. Государь должен сам защититься от своего генерала, сторониться его или развенчать его славу». В справедливости этих слов убеждают судьбы расстрелянных Сталиным перед войной советских маршалов или Георгия Жукова, попавшего в опалу уже после войны. Сюда же можно отнести и немецкого фельдмаршала Эрвина Роммеля, обстоятельства смерти которого остаются тайной вот уже почти 70 лет.

Пометная смерть
Вдове Эрвина Роммеля через полгода после смерти мужа по поручению фюрера предоставили на выбор три варианта надгробного памятника мужу. В каждом из них фигурировал символ мужества — лев: умирающий, рычащий или изготовившийся к прыжку. Фрау Роммель выбрала последний как наиболее соответствовавший характеру ее мужа. Но она понимала, что вся эта возня с вариантами — лишь для отвода глаз. Действительно, памятник так и не был поставлен. Позднее она рассказывала: «14 октября 1944 года к нам пожаловали генералы Бургдорф и Майзель. Эрвин удалился с ними в кабинет. После часовой беседы он вышел ко мне смертельно бледный, с трудом выдавил из себя: «Через четверть часа я умру». Затем объяснил, что фюрер предложил ему выбор: почетная смерть и безопасность семье или Народный трибунал со всеми вытекающими последствиями.
Сын фельдмаршала Манфред, служивший в ту пору по соседству в зенитной части, вспоминал: «Отец почти выздоровел после ранения. В тот день усадьбу окружили переодетые эсэсовцы. Отец успел рассказать мне, что происходит. Потом появился в парадном мундире с маршальским жезлом. Я проводил его к машине, где уже сидели генералы. Примерно через два часа возвратился адъютант одного из них и сообщил: «С фельдмаршалом по дороге случился удар, его отвезли в госпиталь». Больше живым отца я не видел». Что произошло на самом деле, семья так и не узнала.
Эрвин Роммель был самым молодым и самым почитаемым в народе военачальником. Некоторое время ходил в любимчиках у фюрера, на-значившего его командиром батальона личной охраны. С начала Второй мировой войны Роммель — командир танковой дивизии. Еще через год, когда итальянцы терпели поражения в Африке, Гитлер назначил его командующим только что созданного Африканского корпуса. С назначением Роммеля дела корпуса, противостоящего в 2-3 раза превосходящему противнику, пошли успешно. Солдаты лю¬били своего командующего и готовы были идти за ним хоть в пекло.
У немцев существовала традиция давать прозвища крупным военачальникам. Осторожного Кпюге прозвали Хитроумным Гансом. Гудериан стал Быстрым Хайнцем — за свои молниеносные танковые прорывы. Роммель же за непредсказуемость его тактических решений в африканских сражениях был прозван Ли¬сом Пустыни. Почти два года он громил англичан в Египте и Тунисе. Но потом удача покинула его. После высадки осе¬нью 1942 года американских армий в Алжире и Марокко его уже сильно помятый итало-немецкий корпус оказался запертым в Тунисе. После поражения при Эль-Аламейне в конце 1942 года и последующего отступления в марте 1943-го Роммель был отозван в Германию. А13 мая 1943 года его бывший корпус капитулировал. В плену оказались тысячи солдат и офицеров. Для Германии и фюрера это стало «африканским Сталинградом».

В то время как солдаты Роммеля сражались в африканских песках, в Тунисе появилась зондеркоманда СС. Во главе команды стоял Вальтер Рауфф, автор так называемых газвагенов — душегубок на колесах, в которых людей умерщвляли выхлопными газами. На этот раз его задачей была экспроприация (по сути — грабеж) ценностей евреев Туниса. Предвидя близость неизбежного поражения, Рауфф стремился как можно скорее вывезти награбленное в Гер¬манию.
В феврале 1943 года эсэсовцы появились на острове Джерба, где располагалась самая древняя в Африке еврейская община. Ворвавшись в синагогу во время субботнего богослужения, они потребовали немедленно собрать 50 кг золота и драгоценностей. Евреям удалось найти лишь 43 кг. Вернуться за недостающим эсэсовцам не удалось — на следующий день на Джербе высадились англичане. Драгоценности Джербы были лишь маленькой толикой награбленного в Северной Африке. Позже не раз возникал вопрос, нес ли Роммель ответственность за мародерство и грабежи, творимые эсэсовцами. Изучавший деятельность фельдмаршала на африканском фронте историк Клаус Малльман, ссылаясь на архивы вермахта, утверждает, что Роммель ни разу не встречался с Рауффом. Возможно. Однако трудно представить, что при своем высоком положении он был не в курсе, чем занимаются люди Рауффа в расположении его войск. Так или иначе, на награбленные в Африке ценности легло клей¬мо «сокровища Роммеля».
Утверждают, что ничего из этих сокровищ не попало в карман лично Роммелю. Все ценности под строгим контролем службы безопасности сдавались в Рейхсбанк в Бер¬лине. Но надо было еще доставить их туда. Промежуточным пунктом стала Корсика, где в стенах монастыря Святого Антуана проводился учет ценностей и размещение их в контейнерах. 10 сентября 1943 года в обстановке секретности контейнеры были погружены на судно, которое на рассвете следующего дня вышло в море. Оно тут же было атаковано английскими бомбардировщиками и вскоре пошло на дно. Сопровождавшие ценный груз эсэсовцы успели спихнуть контейнеры за борт.

После войны их поиском активно занимались как солидные фирмы, так и одиночки-авантюристы. Был среди них и некий гражданин Чехии Петер Флейг, на поверку оказавшийся бывшим эсэсовцем Вальтером Кирнером (его вы¬дала обязательная в войсках СС татуировка на плече с группой крови). При его задержании на Корсике была изъята калька карты с нанесенными координатами якобы места утопления контейнеров с «со¬кровищами Роммеля». Немедленно организовали экспедицию, однако месяц подводных поисков ничего не дал. Не сопутствовала удача и другим кладоискателям. Поиски не прекращаются и поныне.
Роковое письмо
Переведенный в резерв Роммель тяжело переживал провал в Африке. Его все чаще одолевали крамольные мысли о безумстве планов Гитлера, его методах ведения войны и руководства войсками. Свои¬ми сомнениями он поделился с приехавшим с Восточного фронта фельдмаршалом Манштейном и нашел у того понимание. Они оба, в первую очередь Роммель, порознь пытались убедить Гитлера в бездарности его окружения, бесперспективности дальнейшей войны, указывали на его личные просчеты. В итоге фюрер отправил Манштейна в отставку. Роммель тоже оказался в опале.
После непродолжительного командования группой армий в Италии он был пере¬веден в Нормандию. Здесь 17 июля 1944 года его машину обстрелял самолет. Фельдмаршал получил ранение в голову, но выжил. А 20 июля состоя-лось покушение на Гитлера. Воспользовавшись случаем, недоброжелатели обвинили Роммеля в причастности к за¬говору.
Лис Пустыни, понимая, что над ним завис топор палача, говорил своему старому товарищу Оскару Фарни: «Мне угрожает опасность. Гитлер хочет от меня избавиться. При¬чиной тому — события 20 июля и то, что я всегда открыто и честно излагал свое мнение». Уликой в причастности к покушению послужило письмо Гудериану, назначенному сразу после покушения начальником Генштаба сухопутных войск. В своем письме Ром¬мель высказывал взгляд на дальнейшее ведение войны: на любых разумных условиях заключить мир на западе, все силы перебросить на Восточный фронт, Гитлера от власти отстранить (речь не шла о физическом устранении).
Он не мог предположить, что именно Гудериана сделают главой комиссии по расследованию покушения. После войны Майзель, нанесший тот последний визит Роммелю в октябре 1944 года, рассказал, что когда он зачитал фельдмаршалу показания некоторых арестованных по делу 20 июля, Роммель понял, что вы¬хода у него нет.
Как и когда встретил он смерть, никто не знает. 15 октября 1944 года все радиостанции Германии передали сообщение о скоропостижной смерти Роммеля. Похороны были торжественные.

data-yashareQuickServices=»vkontakte,facebook,twitter,odnoklassniki,moimir» data-yashareTheme=»counter»