Лавр Корнилов

Лавр Георгиевич Корнилов 1870-1918. Путь генерала Корнилова отразил в себе судьбу русского офицера в нелегкий и переломный отрезок времени российской истории. Этот дорога завершился для него трагически, оставив в истории громкую память о «Корниловском мятеже» и «Ледяном походе» Добровольческой армии. Лавр Георгиевич сполна испытал на себе влюбленность и ненависть людей: мужественного генерала-патриота беззаветно любили его боевые товарищи, чернили и ненавидели революционеры. Сам он не стремился к славе, действуя так, как подсказывала ему его совесть и убеждения.

У Корнилова не было ни титулованных предков, ни богатого наследства, ни поместий. Родился он в уездном городке Усть-Каменогорске Семипалатинской губернии. Его папа, сибирский казак, имел ранг отставного хорунжего и служил коллежским асессором, семейство была многодетной и с трудом сводила концы с концами. Старшему из детей — Лавру в 13 лет удалось поступить в Омский кадетский остов, где он учился с рвением и по выпуску имел наивысший балл посреди кадет. Тяга к военному образованию была у него крупный, и юный офицер вскоре поступил в Михайловское артиллерийское училище в Петербурге, в 1892 г. закончил его ещё первым. Затем он служил в одной из артиллерийских бригад в Средней Азии. Трудности туркестанской жизни преодолевал сравнительно нетрудно.

Через три года поручик Корнилов поступил в Академию генерального штаба, учился ещё раз блестяще, по выпуску получил серебряную медаль и ранг капитана досрочно, его фамилия была занесена на мраморную доску академии. «Скромный и застенчивый артиллерийский офицер, худощавый, небольшого роста, с монгольским лицом был чуть-чуть заметен в академии и только во время экзаменов немедленно выдавался по всем наукам», — вспоминал генерал А.Богаевский.

Имея по окончании академии превосходство при выборе дальнейшего места службы. Лавр Георгиевич выбрал… Туркестанский боевой округ. Офицеру генерального штаба была поручена миссия военного разведчика на среднеазиатских границах России. За пять лет, с 1899 по 1904 г., он исколесил тысячи километров, побывал в Персии, Афганистане, Китае и Индии; стабильно рискуя жизнью, менял обличье, преображался в мусульманина, выдавал себя за купца, путешественника, вел сложную игру с английскими разведчиками-конкурентами. Подготовленные им для штаба округа и генерального штаба обзоры стран Среднего Востока имели не только военное, но и научное важность, некоторые из них были опубликованы в журналах, а служба Корнилова «Кашгария и Восточный Туркестан» была издана книгой (1901 г.). Его имя приобрело известность.

В 1904 — 1905 гг. Лавр Георгиевич в должности штаб-офицера 1-й стрелковой бригады участвовал в русско-японской войне. Действуя самоотверженно, мог не раз пропасть на сторонний китайской земле. В неудачном Мукденском сражении он с боями вывел из окружения три пехотных полка, за что был удостоен ордена святого Георгия 4-й степени. Получил он за войну и ранг полковника, дававший право на потомственное дворянство.

После войны Корнилов был прикомандирован к Главному управлению генерального штаба, но мятежная личность «сына Востока» томилась в столице. В 1907 г. он уехал военным атташе в Китай. Четыре года он вел там дипломатическую работу во имя военных интересов России, соперничая с дипломатами Англии, Франции, Германии, Японии. По старой привычке объездил всю Монголию и большую доля Китая. Вернувшись в Россию, Лавр Георгиевич принял место командира 8-го Эстляндского полка в Варшавском военном округе, но вскоре снова уехал на Восток — в Заамурский округ пограничной стражи, где стал начальником 2-го отряда. С 1912 г.- начальник бригады в 9-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии во Владивостоке.

В 1914 г. первая мировая битва все-таки вернула ветерана Востока на Запад. Корнилов начал войну в должности командира бригады, с декабря 1914 г. ему было поручено возглавить 48-ю пехотную дивизию, входившую в состав 8-й армии А.Брусилова. Дивизию составляли полки со славными именами: 189-й Измаильский, 190-й Очаковский, 191-й Ларго-Кагульский, 192-й Рымникский. С ними Корнилов принял участие в Галицийской и Карпатской операциях войск Юго-Западного фронта. На территорию Венгрии его дивизия ворвалась бок о бок с 4-й стрелковой бригадой генерала А.Деникина. Затем войскам фронта пришлось отходить, и Корнилов не раз водил в штыки батальоны, прокладывая дорога шедшим позади. За доблестные действия в боях и сражениях 48-я дивизия получила наименование «Стальной». «Странное занятие, — вспоминал Брусилов, — генерал Корнилов свою дивизию ни при каких обстоятельствах не жалел, а между тем офицеры и солдаты его любили и ему верили. Правда, он и сам себя не жалел».

Весной 1915 г. германо-австрийские войска на участке Горлица — Громник нанесли страшной силы потрясение по войскам Юго-Западного фронта и -раскололи их надвое. Обеспечивая выход своей дивизии из окружения, несладко раненный Корнилов с остатками отряда попал в плен и был отправлен в Австро-Венгрию, в град Кессиге. Через год и три месяца ему удалось произвести побег из тюремного госпиталя и пробраться посредством Венгрию и Румынию в Россию. Понятия о воинской чести в русской армии были тогда другими, и вернувшийся из плена генерал за мужество был награжден орденом святого Георгия 3-й степени. В сентябре 1916 г. Лавр Георгиевич вернулся на Юго-Западный фронт, вступил в руководство 25-м армейским корпусом, заслужил ранг генерал-лейтенанта.

Выходец из низов, Корнилов с одобрением встретил февральскую революцию 1917 г. и приход к власти Временного правительства. Он тогда говорил: «Старое рухнуло! Народ строит новое сооружение свободы, и проблема народной армии — всемерно прийти на помощь новое руководство в его трудной, созидательной работе». Верил он и в способность России довести войну до победного конца. 2 марта именитый в стране и армии генерал получил направление на пост командующего Петроградским военным округом. 8 марта по приказу военного министра Гучкова он арестовал в Царском Счуть семью свергнутого с престола царя (сам Николай II был арестован в тот самый же день в Ставке армии, в Могилеве). Командующему округом было поручено водворить строй в возбужденном революцией столичном гарнизоне, но петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов всячески препятствовал этому. Уязвленный и утомленный петроградской бессмыслицей Корнилов рапортом от 23 апреля потребовал возвратить его в действующую армию.

В начале мая 1917 г. он получил в руководство 8-ю армию, давшую громкие имена Брусилову, Каледину, Деникину и ему самому. В июньском наступлении войск Юго-Западного фронта 8-я вс действовала наиболее благополучно, ей удалось прорвать оборону противника, за 12 дней брать в плен рядом 36 тысяч дядя, занять города Калуш и Галич. Но другие армии фронта ее не поддержали, фронт залихорадило, пошли солдатские митинги, антивоенные резолюции солдатских комитетов. Наступление было сорвано, и 6 июля германские войска перешли в контрнаступление.

В темное время суток на 8 июля Корнилов был экстренно назначен командующим Юго-Западным фронтом, а 11-го он отправил Временному правительству телеграмму, в которой констатировал, что распропагандированная большевиками вс бежит, и требовал введения военно-полевых судов, смертной казни для дезертиров и мародеров. На следующий день его заявочное пожелание было удовлетворено. Через неделю отход войск прекратился.

19 июля Корнилов получил от Керенского предложение сделаться верховным главнокомандующим и принял его, оговорив в качестве условия полное невмешательство в его оперативные распоряжения. В противоборстве с большевиками Керенский нуждался в поддержке твердого и решительного генерала, хотя он опасался, что тот со временем захочет отстранить Временное руководство от власти. Лавр Георгиевич, судя по различным свидетельствам, воистину не исключал такого варианта развития событий и своего прихода к власти, но не единоличной, а во главе нового национального правительства. Впрочем, как показали последующие события, никаких конкретных планов на тот самый счет Корнилов не разрабатывал. В августе верховный главнокомандующий немного раз приезжал из Могилева в Петроград для участия в совещаниях, и всякий раз на вокзале генерала горячо приветствовали массы людей, его осыпали цветами, несли на руках. На Государственном совещании 14 августа Корнилов доложил о тревожном положении на фронте, в особенности под Ригой, и призвал Временное руководство к принятию безотлагательных суровых мер супротив нараставшей революции.

Развязка была близка. В связи с угрозой большевистского переворота в Петрограде Корнилов по согласованию с Керенским 25 августа двинул к столице конный остов генерала А.Крымова и другие войска. Но тут Керенский, получавший посредством посредников разноречивую информацию о намерениях верховного главнокомандующего, дрогнул, испугавшись за свою верх. Утром 27-го он направил в Ставку телеграмму о смещении Корнилова с его поста и дал предписание застопорить войска, двигавшиеся к Петрограду. В отклик Корнилов сделал по радио заявление о предательской политике Временного правительства и призвал «всех русских людей к спасению умирающей Родины». В течение двух дней он пытался справить кругом себя силы для борьбы супротив Временного правительства, но нежданность происшедшего, кипучий всплеск слухов и пропаганды, порочившей «Корниловский мятеж», сломили его волю. Как и генерал Крымов, пораженный случившимся и застрелившийся 31 августа. Лавр Георгиевич был в отчаянии, только подмога ближайших соратников, жены и идея о тысячах офицеров, верящих в него, удержали Корнилова от самоубийства.

2 сентября сызнова назначенный начальство штаба верховного главнокомандующего генерал М.Алексеев, совершенно сочувствовавший «мятежникам», вынужден был огласить Корнилову об аресте. Он направил его с другими арестованными в Быховскую тюрьму, где обеспечил им секьюрити. Вместе с бывшим верховным главнокомандующим в Быхове оказались генералы Деникин, Лукомский, Романовский, Эрдели, Ванновский, Марков. Менее чем посредством два месяца Временное руководство, предавшее своих военачальников, будет низложено большевиками и само окажется в роли арестованного.

Один из быховских узников — генерал Романовский — говорил: «Могут пустить в расход Корнилова, послать на каторгу его соучастников, но «корниловщина» в России не погибнет, так как «корниловщина» — это влюбленность к Родине, возделение спасти Россию, а эти высокие побуждения не забросать никакой грязью, не втоптать никаким ненавистникам России».

После прихода к власти большевиков опасность расправы над арестованными генералами всякий день нарастала. Накануне прибытия в Быхов красногвардейских отрядов исполнявший место главковерха генерал Н.Духонин отдал предписание об освобождении Корнилова и его сподвижников. В темное время суток на 19 ноября они покинули Быхов и двинулись на Дон. На следующий день прибывшие в Могилев революционные матросы в присутствии нового главковерха Крыленко растерзали Духонина и надругались над его телом.

В начале декабря 1917 г. Корнилов приехал на Дон и сообща с генералами Алексеевым, Деникиным, атаманом Калединым возглавил сопротивление большевикам. 27 декабря он вступил в руководство Добровольческой белой армией, насчитывавшей тогда примерно трех тысяч дядя. Развитие событий на Дону, повлекшее за собой победу Советов и погибель атамана Каледина, вынудило Добровольческую армию в феврале 1918 г. переместиться в Кубанский край. В этом «Ледяном походе», проходившем в неимоверно тяжелых погодных условиях и в беспрерывных стычках с красноармейскими отрядами, Корнилов оставался кумиром добровольцев. «В нем, как в фокусе, — писал Деникин, — сосредоточивалось оттого что все: мысль борьбы, вера в победу, надежда на спасение». В трудные моменты боя, с полным пренебрежением к опасности Корнилов появлялся на авангардный линии со своим конвоем и трехцветным национальным флагом. Когда под жестоким огнем противника он возглавлял сражением, никто не смел предложить ему оставить опасное местоположение. Лавр Георгиевич к смерти был готов.

При подходе к Екатеринодару (Краснодар) выяснилось, что он занят красными, организовавшими сильную оборону. Первая штурмовая вылазка города малочисленной Добровольческой армией была для нее неудачной. Корнилов был непреклонным и 12 апреля отдал директива о повторной атаке. На следующее начало дня взрывом неприятельского снаряда он был убит: снаряд проломил стену в доме, где за столом сидел генерал, и сразил его осколком в висок.

В станице Елизаветпольской священнослужитель отслужил панихиду по убиенному воину Лавре. 15 апреля в немецкой колонии Гначбау, где остановилась отступавшая вс, гроб с телом Корнилова был захоронен. На следующий день большевики, занявшие селение, отрыли могилу и отвезли стан генерала в Екатеринодар, где позже глумлений оно было сожжено. Гражданская махаловка в России разгоралась.