Октябрьская революция 1917 года

Казалось бы, мы детально знаем события Октябрьской революции 1917 года. Но если глубоко вникать в хронику тех дней, получается, что мы знаем мифы, и складывается впечатление, что правды не знает никто. Сейчас говорят, что была не революция, а переворот, что штурм Зимнего — выдумка. И даже договариваются до того, что и Октябрьского переворота не существовало в природе. Мол, просто Временное правительство, пав духом от «пробуксовки» реформ, передало власть большевикам, что называется, «по соглашению сто­рон». Но так ли это?

Собрание мифов о собы­тиях октября 1917 года образно воплотил Владимир Маяковский в поэме «Хоро­шо». Ее нерв, рваный ритм передают пусть не факты, но настроение людей, считав­ших свержение Временного правительства величайшим благом. И во многом по ней советские школьники полу­чали представление об октя­бре 17-го года. Нынешние историки не рубят рукой воз­дух, стараются оперировать фактами, а оттого все стано­вится чрезвычайно запутан­ным и непонятным. Все же в советских мифах была какая-то романтика, идея о спра­ведливости. В реальных же событиях — только грязная подковерная борьба за власть, интриги, продажность поли­тиков и судьбоносное влия­ние на историю России запад­ных банкиров и спецслужб.

Говорят, что СССР раз­рушило ЦРУ. Из этой же оперы версия, что крушение самодержавия в России про­финансировал Ротшильд, а Октябрьский переворот — немецко-американская бан­кирская клика во главе с Яко­вом Шиффом. Но очень похо­же, что революцию в России устраивал не «проклятьем заклейменный» трудовой на­род, а западные банкиры. Ан­танта платила председателю Временного правительства Александру Керенскому, что­бы Россия не выходила из участия в 1-й Мировой войне, Германия платила Владимиру Ленину, чтобы Россия вышла из войны. В протоколах конгресса Соединенных Штатов сохранились записи, что при­надлежащая Якову Шиффу фирма «Юон, Лёб и Компа­ния» совместно с банкирским домом Варбургов организова­ли возвращение Льва Троцко­го в Россию и финансировали его через банк «Ниа Банкен» в Стокгольме. Не случайно, вернувшись в июле 1917 года в Россию из США через Кана­ду, Троцкий с ходу становится председателем Петроградско­го совета рабочих и солдат­ских депутатов. В отличие от других кандидатов на этот пост у него имелась солидная финансовая поддержка, из ко­торой, вероятно, и финанси­ровалось содержание отрядов Красной гвардии.

В этот период времени уже развернулась нешуточная борьба за власть. Идеалы, на которых строилась Февраль­ская революция, изрядно по-блекли. Яркие дореволюци­онные лидеры политических партий — Львов, Милюков, Гучков, Родзянко вышли из состава Временного прави­тельства, и теперь в нем засе­дали люди в делом неплохие, но не имеющие ни широкой известности, ни авторитета в стране. И главное, они не были героями. Теми, кто, ри­скуя сложить голову на плахе, поднимают народ на борьбу. Состав правительства менял­ся почти каждый месяц, и с каждым разом он «мельчал». Фактически в коалицион­ном правительстве третьего состава осталась лишь одна ключевая фигура — его пред­седатель Керенский.

Но он тоже — революцио­нер, может быть, менее ра­дикальный, чем Троцкий и Ленин, однако близкий им по духу. Не случайно эсер Керен­ский деловито сотрудничал с главой Петроградского совета меньшевиком-межрайонцем («межрайонцы» — социал- демократическая группа, пы­тавшаяся примирить боль­шевиков с меньшевиками) Львом Троцким. Да и еще через общего знакомого пред­упреждал Ленина о пред­стоящем аресте, тем самым позволяя Владимиру Ильичу скрыться то ли в Разливе, то ли в Швейцарии.

Ленин вернулся в Петроград только в 20-х числах октября 1917 года и сразу на­чал призывать соратников к вооруженному восстанию. Но большевики мялись, счи­тая, что их немногочисленная партия еще не готова взять власть в стране, а Троцкий не горел желанием делить с ними личную власть. В программе Николая Сванидзе «Штурм Зимнего. Опровержение» рассказывается, что Ленин «сразил» Троцкого козырями в виде информации о том, что у него, кроме германской фи­нансовой поддержки, за пле­чами имеется и реальная сила в виде прибывшего из Фин­ляндии сторожевого судна «Ястреб» с оружием на борту и готовых к выступлению гер­манских и австрийских воен­нопленных в лагерях под Пе­троградом. Якобы после этого у Троцкого случился нервный припадок. Он понял, что про­тив опытных иноземных вояк его красногвардейцы, основу которых составляли дезерти­ры и уголовники, не выстоят. Лев Давидович уступил ли­дерство Владимиру Ильичу и «перековался» из меньшеви­ков в большевики.

Говорят, что 20 октября 1917 года в Петрограде состоялась тайная встреча с участи — ем главы английской военной миссии генерал-майора Аль­фреда Нокса, главы фран­цузской военной миссии генерала Нисселя, американ­ского кадрового разведчика Рэймонда Робинса и банкира Вильяма Томпсона из США, на которой было принято ре­шение отстранить от власти над Россией Керенского. На этом совещании от Времен­ного правительства присут­ствовали генерал Неслуховский и секретарь Керенского Соскис. Неслуховский был в хороших отношениях с Лениным, когда-то он даже предоставлял ему свою квар­тиру. Поэтому дружелюбно настроенный генерал вполне мог проинформировать Вла­димира Ильича о грядущей смене власти. А Соскис впол­не мог сообщить своему па­трону Керенскому об «утрате доверия» у союзников по коа­лиции.

Если это так, то многое становится понятным. Ленин «через колено» ломает своих соратников, буквально застав­ляя их начинать вооружен­ное восстание. Керенский, не оставив инструкций Времен­ному правительству, бросает все и уезжает из Петрограда на автомобиле американского посольства. Оставшись без руководителя, члены Времен­ного правительства ведут себя безвольно.

Они не смогли организо­вать на свою защиту ни одной воинской части, не сумели до­говориться с казаками, а по­тому фактически министров защищали лишь безусые юнкера да ударницы женского Добровольческого батальона. Да и этих своих защитников штаб Временного правитель­ства не сумел даже покор­мить и не удосужился выдать им патроны. И смех, и грех. И эти люди должны были управлять огромной Россией.

По легенде, большевики, следуя инструкциям Ленина, блестяще осуществили пер­воочередные мероприятия по захвату телефона, телеграфа, вокзалов и мостов. Но и это миф. Традиционный россий­ский бардак, помноженный на революционную неразбериху, просто не мог не сказаться.

Претворением ленин­ской идеи о вооруженном восстании непосредственно занимались Подвойский, Антонов-Овсеенко, Чудновский. Троцкий восторженно отозвался: «Люди героиче­ского склада». Но что же происходило на самом деле? Ленин появился в Смольном в ночь накануне 24 октября. Позже Подвойский писал о том, что они делали в это вре­мя: «Мы ставим последние кресты на план города — зна­ки тех ударов, которые в пер­вую, вторую и третью очередь должны быть нанесены по силам контрреволюции. Мы были так поглощены уста­новкой флажков, что не за­метили, как в нашу комнату вошел Ленин». Получается, что за 12 часов до начала вос­стания его план еще не был готов, а руководители рисо­вали флажки и крестики на карте. Как готовились, так и осуществляли.

Руководитель отделения Секретариата ЦК в Смольном С.С. Пестковский писал: «В 4 часа пополудни 24 октября ко мне подбежал т. Дзержинский с бумажкой в руках. «Вам вме­сте с т. Ю.М. Лещинским пред­писывается занять главный телеграф. Вот мандат Военно- революционного комитета, ко­торым вы назначаетесь комис­саром телеграфа»». Однако, кроме мандата, Пестковский не получил от Дзержинского ничего. Пришлось ему догова­риваться со знакомым коман­диром Кексгольмского полка, чтобы тот дал солдат для за­хвата телеграфа.

Впрочем, мешать больше­викам никто и не собирался. Почты и телеграфы отдались
им без всякого сопротивле­ния. Из-за этого смену вла­сти в Петрограде фактически за половину дня 25 октября 1917 года, по словам Троц­кого, обыватель даже не за­метил. Оставалось только окончательно закрепить ее взятием Зимнего дворца.

Складывается впечатле­ние, что министров Времен­ного правительства больше­вики не рассматривали как врагов. Разве что как идей­ных противников, с которы­ми можно договариваться. Говорят, что обер-прокурора Священного синода Антона Карташева красногвардейцы задержали на улице утром 25 октября и доставили его в Смольный. Оттуда он вскоре был отпущен и при­соединился к другим членам Временного правительства в Зимнем дворце.

Ближе к вечеру в Зимний приехали парламентеры боль­шевиков во главе с Григорием Чудновским. Он передал Вре­менному правительству уль­тиматум о капитуляции, обе­щая в противном случае через двадцать минут, в 19 часов 10 минут, открыть по дворцу ар­тиллерийский огонь.

В то время большую часть Зимнего дворца занимал го­спиталь, устроенный еще в 1915 году по приказу импе­ратора Николая II и рассчи­танный на 1000 коек. Так что палить из орудий по раненым даже для большевиков было кощунственно. Впрочем, они и не стреляли после истече­ния срока ультиматума. Но и Временное правительство ничего не делало. Проливать кровь явно никто не хотел. Замерзшие в оцеплении во­круг дворца красногвардейцы расходились по домам. На глазах таяли и ряды защит­ников Зимнего. Ушли те не­многие казаки, что прибыли на его защиту. Их смутило, что вся пехота правительства оказалась «бабами с ружья­ми». Ушли юнкера Михай­ловского артиллерийского училища — защитники Зим­него лишились последней артиллерии. Маяковский в поэме «Хорошо» писал: «Первым, боязнью одолен, снялся бабий батальон». Од­нако женщины, которых он назвал «бочкаревскими дура­ми», на самом деле оказались самыми доблестными защит­никами государства Россий­ского в октябре 1917 года. Все они были добровольцами и оставались на защите Зим­него до самого конца. Дру­гое дело, что воевать им не пришлось. По легенде, они из-за баррикад перед двор­цом отстреливались от ла­вины пошедших на приступ красногвардейцев. Но как не было баррикад, а имелись лишь поленницы дров, так не было и штурма. Получа­ется, что единственное, что в мифах соответствует истине, так это судьбоносный вы­стрел «Авроры». В 21 час 40 минут из кормового орудия крейсера «Аврора» был про­изведен холостой выстрел. А окончательно деморализовал защитников обстрел Зимнего дворца из орудий Петропав­ловской крепости шрапнелью.

Под грохот канонады через незапертые задние двери со стороны Невы в цитадель Вре­менного правительства про­никли то ли балтийские ма­тросы, то ли финские егеря, на этот счет есть разные версии. Одну из них писатель Борис Алмазов озвучил в фильме «Штурм Зимнего. Опровер­жение» так: «Вот эта странная воинская часть, говоря сегод­няшним языком — спецназ, и вошла бесшумно в Зимний дворец, который был погру­жен во тьму. Отряд встретили и повели по темным залам те, кто заходили ранее с Чуднов­ским. «Спецназовцы» обезору­живают оставшихся во дворце юнкеров и «ударниц», а затем, пройдя Малахитовый зал, за­ходят в малую столовую, где находились министры Вре­менного правительства. Вслед за ними туда уже в третий раз входит Чудновский и с ним Антонов-Овсеенко. Оба — люди Троцкого. Им тихо гово­рят: «Все в порядке. Наши до­говорились с вашими». В 1 час 50 минут ночи 26 октября по старому стилю (8 ноября — по новому) Антонов-Овсеенко именем ВРК объявляет Вре­менное правительство низло­женным».

Впрочем, остается загадкой, кто были «наши» и «ваши», которые «договорились». Од­нако в пользу версии о том, что договоренность все же имела место, говорит то, что вскоре всех арестованных министров Временного правительства большевики из Петропавлов­ской крепости выпустили. Причем многие из них потом трудились на руководящих по­стах в Советской республике или становились резидентами нашей разведки.

Нет, не случайно больше­вики были так милостивы к министрам-капиталистам. Они же с ними договорились, и те без боя отдали власть.

Но почему министры, успешные, состоятельные люди, продались большеви­кам? Причин много. Внутрен­няя борьба и противоречия среди членов Временного пра­вительства дошли до предела, не зря же за восемь месяцев были распущены два состава кабинета министров, так что в октябре с большевиками до­говаривались министры уже третьего созыва. Возможно, главным врагом для некото­рых из них был Керенский, а не Ленин. К тому же члены ка­бинета (собственно, как и не­мало министров предыдущих созывов) имели дружеско-деловые отношения с лидера­ми «команды Ленина», как го­ворится, еще с царских времен. Не забывайте, что тогда они были по одну сторону барри­кад в борьбе за свержение ца­ризма. Да и в период мировой войны, разрухи и беспредела стране была нужна сильная рука. Но ненадолго. До фев­раля 1918 года, когда Учре­дительное собрание должно было решить будущую судьбу России. Поэтому приходи­лось выбирать между царским генералом Корниловым или бывшим политэмигрантом Лениным. Вот и выбрали. Вот только «команда Ленина» не отдала власть Учредительно­му собранию. Но это уже дру­гая история.

Хотя, многое в событиях Великой Октябрьской рево­люции еще до сих пор неяс­но, радует, что с каждым днем место исторических мифов занимает правда.

Подписывайтесь на аккаунт агентства ХХI Век в Фейсбуке, Twitter и Вконтакте

31.01.2015, 16:26